(traducerea în limba română aparține redacției)
După aproximativ treizeci de ani de istorie a reglementării transnistrene, se poate spune că nu există o „cauză comună” – „res publica”, și nici o „putere de schimbare” pe cele două maluri ale Nistrului nu se întrevede, iar această construcție se bazează pe interesele a două persoane, nu pe integrarea societății divizate de conflict.
Această opinie a fost declarată de către doctorul în istorie Mark Tkaciuk în timpul discursului său la conferința „Dialogurile transnistrene”.
Mai jos este prezentat textul discursului susținut:
„Voi fi scurt.
În primul rând. În ultima perioadă în mod serios s-a schimbat natura atât a conflictului de pe Nistru, cât și a părților aflate în conflict.
Deja nu mai este important ca ambele așa-numitele republici să fie numite moldovenești. Este ca și cum ar fi de la sine înțeles. Principalul lucru este că subiecții conflictului în sine, desigur, nu mai sunt republici.
Nu există nici o „cauză comună” – „res publica”, nici o „putere de schimbare” nu se întrevede. Mecanismele și instituțiile existente de rotație a puterii, de transmitere a voinței majorității sunt folosite în scopuri opuse. Puterea este personificată, iar persoanele nu își extrag puterea în urma alegerilor. Alegerile sunt doar un ritual, a cărui execuție este legată de demonstrarea legitimității, și nu de extragerea reală a voturilor. Când spun că puterea este personificată, vreau să spun că este imposibil să ne imaginăm aceste persoane în opoziție. Nu există o astfel de opțiune. Persoanele sunt egale cu sistemul actual. Trecerea lor la o altă poziție înseamnă distrugerea sistemului. Și viceversa.
În al doilea rând. Nu putem avea încredere în faptul că cei doi actori își bazează legitimitatea și suveranitatea pe opțiunea majorității populației. Însă, avem încrederea că sunt totuși suverani și legitimi. Sursa rezidă din: puterea financiară și folosirea pricepută a contradicțiilor dintre cei care se consideră co-mediatori ai reglementării transnistrene. Și desigur – lipsa absolută a unei alternative clare, atât ideologice, cât și organizatorice.
În același timp, vedem clar că sistemul de putere din Transnistria este parțial pro-rus și tot mai puțin controlat de Rusia. Vorbind despre puterea de la Chișinău, putem spune cu o doză de scepticism, că acesta este un fel de putere pro-europeană sau pro-occidentală.
Putem afirma cu siguranță că sistemele stabilite de guvernare sunt oligarhii suverane.
În al treilea rând. Cea mai importantă sursă de legitimitate pentru ambele oligarhii este recunoașterea reciprocă prin respectarea pragmatică a intereselor financiare și exploatarea în comun a resurselor existente: energie, materii prime, legislație și putere.
În acest sens, nu exclud că platforma bilaterală existentă este în multe privințe convenabilă pentru implementarea scenariilor de reintegrare. O reintegrare adevărată, semnată cu toate statutele, garanțiile, cu perioada de tranziție și recunoaștere internațională, va spori în mod semnificativ stabilitatea poziției liderilor celor două oligarhii, va legaliza statutul lor, va spulbera reputația lor de „răufăcători” și îi va transfera în categoria starurilor politice care au rezolvat conflictul de treizeci de ani.
Este clar că acest tip de reintegrare poate avea sprijin. Și destul de prestigios. Dar un lucru este la fel de clar, o astfel de construcție dezvăluie vulnerabilitatea sa sistemică, deoarece se bazează pe interesele a două persoane și nu pe integrarea societății de pe cele două maluri ale Nistrului.
În acest context, alternativele la ceea ce se întâmplă arată destul de romantic. Chiar dacă astfel se implementează lucruri corecte. Cum ar fi neutralitatea și echilibrul geopolitic. Acum este la modă să vorbim despre asta (spun ei), să nu mai vorbim în termeni geopolitici.
Singura problemă este că atît neutralitatea, cît și întemeierea pe geopolitică a celor care spun aceste cuvinte, în principiu cuvinte adevărate, ascund o realitate mult mai rudimentară. Cum ar fi oportunismul geopolitic testat în timp și dorința de a sta pe două scaune. Adică, nu au abilitatea de a găsi un numitor comun pentru o societate divizată.
Sunt convins că perioada de evoluție pe care au parcurs-o comunitățile care trăiesc cu capitala la Chișinău sau Tiraspol impune o altă ordine de zi. Aceasta ar trebui să fie adusă respectuos la cunoștința co-mediatorilor noștri. Această agendă ar trebui să abordeze problemele fundamentale ale conviețuirii oamenilor în cadrul granițelor formale ale Republicii Moldova.
Ne putem opune integrării oligarhilor prin integrarea comunităților, astfel că soluționarea problemei transnistrene ar însemna următoarele:
- Acceptarea ideii că este nevoie de o politică socială fundamental diferită, axată pe dezvoltare, pe investiții sociale, pe creșterea standardelor educaționale și pe longevitate, și nu pe opresiune și depopulare.
- O altă politică economică, bazată pe crearea de stimulente exclusive pentru atragerea capitalului, a noilor tehnologii și a forței de muncă înalt calificate.
- O nouă politică culturală, bazată pe înțelegerea faptului că diversitatea lingvistică și etnoculturală nu este o problemă, un dezavantaj și o obligație, ci o resursă pentru dezvoltare.
- O nouă politică de mediu, în centrul căreia se află salvarea bazinului râului Nistru.
- Și, desigur, o nouă politică de securitate, bazată pe demilitarizarea completă a părților.
Aceasta înseamnă soluționarea problemei transnistrene. În contextul actual.
Această agendă nu poate fi realizată pornind de la vârfurile piramidelor puterii actuale. Ea poate fi implementată numai începând cu partea inferioară, de la bază. Adică, această agendă poate fi doar fundamental democratică. De ce tocmai democratică? Pentru că aceasta trebuie să devină într-adevăr „res publica”, adică „cauza comună” principală și fundamentală pentru un adevărat „stat comun”.
Dificil. De lungă durată. Periculos.
Însă, eu personal nu văd o altă cale.
За почти тридцатилетнюю историю приднестровского урегулирования можно говорить о том, что никакого ”общего дела” – ”res publica”, ”никакой сменяемости” власти на обоих берегах Днестра не происходит, а подобная конструкция базируется на интересах двух человек, а не на интеграции разделенного конфликтом общества.
Об этом заявил в ходе своего выступления на конференции программы ”Приднестровские диалоги” доктор истории Марк Ткачук.
Ниже, приводится без сокращений текст переданного автором выступления:
“Я буду краток.
Первое. За последнее время серьезно изменилась природа и самого конфликта на Днестре и конфликтующих сторон.
Уже совсем не важно, что обе т.н. республики вряд ли можно назвать молдавскими. Это как бы понятно. Главным является то, что сами субъекты конфликта конечно уже никакие не республики.
Никакого «общего дела» – «res publica», «никакой сменяемости» власти не происходит. Существующие механизмы и институты ротации власти, трансляции воли большинства используются для противоположных целей. Власть персонифицирована, а сами действующие персоны извлекают свое могущество не во время выборов. Выборы – всего лишь ритуал, исполнение которого связано с демонстрацией легитимности, нежели с ее реальным извлечением. Когда я говорю, что власть персонифицирована я имею ввиду, что представить указанных персон в условиях оппозиции невозможно. Такой опции не существует. Персоны равны самой действующей системе. Их переход в иное качество означает разрушение системы. Равно, как и наоборот.
Второе. Мы можем сомневаться в том, что два действующих субъекта основывают свою легитимность и суверенитет на фундаменте мнения большинства населения. Но мы не можем сомневаться в том, что они, тем не менее, суверенны и легитимны. Источником и того, и другого являются: и финансово-силовое могущество, и умелое использование противоречий между теми, кто считает себя сопосредниками приднестровского урегулирования. Ну и конечно же – абсолютное отсутствие внятной альтернативы, как в идейном, так и в организационном смысле.
При этом мы видим ясно, что система власти в Приднестровье лишь условно пророссийская и лишь отчасти и все в меньшей и меньшей степени контролируется Россией. Говоря о власти в Кишиневе, мы с тем же зарядом скептичности можем говорить о том, что это какая-то проевропейская или прозападная власть.
Мы можем довольно смело назвать сложившиеся системы власти суверенными олигархиями.
Третье. Важнейший источник легитимности для обеих олигархий – это взаимное признание друг друга в части прагматического соблюдения финансовых интересов и совместной эксплуатации существующих ресурсов: энергетических, сырьевых, правовых, силовых.
В этом смысле я не исключаю, что сложившаяся бинарная платформа во многом удобна для реализации сценариев реинтеграции. Настоящей реинтеграции, со всякими там прописанными статусами, гарантиями, переходными периодами и международным признанием. Такая реинтеграция многократно увеличит стабильность личного положения лидеров двух олигархий, легализуют их статус, смоет репутацию «злодеев» и переведет в категорию признанных политических звезд, разрешивших тридцатилетний конфликт.
Понятно, что у такого типа реинтеграции могут быть сторонники. Причем достаточно авторитетные. Ясно лишь одно, что подобная конструкция проявляет свою системную уязвимость, поскольку базируется на интересах двух человек, а не на интеграции общества на двух берегах Днестра.
В этом контексте действующие альтернативы всему наблюдаемому, выглядят довольно романтично. Хотя в них закладываются правильные с точки зрения звучания вещи. Такие, как нейтралитет и геополитический баланс. Сейчас вообще модно говорить о том, что, мол, хватит говорить о геополитике.
Проблема состоит лишь в том, что и нейтралитет и уход от геополитики для тех, кто произносит эти, в принципе, верные слова означает куда более примитивную реальность. Такую, как испытанный временем геополитический оппортунизм и желание усидеть на двух стульях. То есть, это вовсе не способность найти единую точку опоры для разделенного общества.
Я убежден, что тот этап эволюции, который претерпели сообщества, живущие со столицей в Кишиневе и в Тирасполе, требует иной повестки дня. Она в самой меньшей степени должна быть обращена к позициям наших уважаемых сопосредников. Она должна быть обращена к разрешению фундаментальных вопросов выживания людей внутри формальных границ Республики Молдова.
Интеграции олигархов мы сможем противопоставить интеграцию сообществ, для которых разрешения приднестровского вопроса будет означать следующее:
- Понимание, что нам необходима принципиально другая социальная политика, ориентированная на развитие, на социальные инвестиции, на рост образовательных стандартов и долголетие, а не угнетение и депопуляцию.
- Другая экономическая политика, основанная на создание эксклюзивных стимулов для привлечения капитала, новых технологий и высококвалифицированной рабочей силы.
- Новая культурная политика, основанная на понимании того, что языковое и этно-культурное разнообразие – это не проблема, не недостаток и не объект поклонения, а ресурс роста.
- Новая экологическая политика, в центре которой спасение бассейна Днестра.
- И, конечно же, новая политика в сфере безопасности, основанная на полной демилитаризации сторон.
Это и есть разрешение приднестровского вопроса. В нынешних условиях.
И эту повестку дня уже нельзя осуществить с вершин действующих властных пирамид. Ее можно начинать только снизу, с основания, с базиса. То есть, она изначально может быть только демократической. Почему именно демократической? Потому, что должна быть и стать действительно «res publica», то есть, главным и основным «общим делом» для настоящего «общего государства».
Трудно. Долго. Опасно.
Но я лично другого пути не вижу”.
Sursa: https://omg.md/