Pe 27 august Moldova sărbătorește Ziua Independenței. La 2 septembrie, Transnistria își sărbătorește Ziua Independenței. Problema, unde să se pună virgula în fraza „unirea nu poate fi separată” – înainte de cuvântul „nu poate”, sau după el, nu și-a găsit răspunsul în Republica Moldova timp de 27 de ani. Autoritățile moldovenești susțin că Republica Transnistreană nerecunoscută face parte din Republica Moldova. Însă, Transnistria arată clar că și-a făcut deja alegerea, mai mult de atât, de două ori. Prima data la referendumul din 1 decembrie 1991 și a doua oară la referendumul din 17 septembrie 2006, când locuitorii din Transnistria trebuiau să răspundă la două întrebări: 1. Susțineți politica de independență a Republicii Moldovenești Nistrene și libera aderare a Transnistriei la Federația Rusă? 2. Susțineți respingerea independenței Republicii Moldovenești Nistrene cu aderarea ulterioară în componența Republicii Moldova?
97,1% din transnistreni s-au pronunțat „în favoarea” primei întrebări, „împotrivă ” -2,3%. La a doua întrebare „pozitiv” au răspuns 3,4% dintre cetățenii RMN, negativ – 94,6%.
Desigur că Moldova nu recunoaște aceste referendumuri ca fiind legale. De jure – Transnistria este considerată parte a Republicii Moldova, dar de facto este un stat deja format cu atributele sale, autorități, armată, istorie. Da, nu au existat astfel de oameni – transnistreni, dar, așa cum spun ei, acum 300 de ani, nici SUA nu avea poporul american. Nu erau brazilieni, argentinieni, columbieni. De exemplu, puteți explica diferența dintre popoarele din Ecuador și Paraguay? Atunci de ce refuzăm existența poporului transnistrean. Dacă o comunitate de oameni trăiește într-un anumit teritoriu, în conformitate cu anumite legi, atunci de ce nu se pot declara ei un popor? Așa consideră locuitorii patrioți din stânga Nistrului.
Ce s-a întâmplat între Transnistria și Moldova în 1992, nu este ceva excepțional și să ofere dreptul la autodeterminare pentru unii, iar pentru alții nu – dacă acestea nu duble standarde, atunci ce sunt dublele standarde? Observând evenimentele din diferite țări, fie că este vorba de Moldova, Ucraina sau Georgia, se creează impresia că atunci când se pune problema soluționării drepturilor minorităților naționale, de fiecare dată se inventează o bicicletă nouă. Acest lucru se aplică și Republicii Moldova cu problema Transnistriei. Acest lucru se aplică și Georgiei, în conflictul cu Abhazia și Osetia de Sud. Deja și în cazul Ucrainei, cu privire la problema Crimeei și a teritoriilor estice, unde au apărut republicile autoproclamate.
Un exemplu orientativ al coexistenței diferitelor popoare cu utilizarea activă a referendumurilor pentru abordarea chestiunilor importante este Confederația Elvețiană. Este o republică federală – formată din 20 de cantoane, unde fiecare canton are propria constituție și legislație. În Elveția există și două enclave: Büsingen aparține Germaniei și Campione d’Italia – Italia. În același timp Elveția are patru limbi oficiale: germana, franceza, italiană și parțial retoromană.
Dacă vorbim despre unificarea malului stâng și drept al râului Nistru, atunci acest lucru este posibil pe baza unității de obiective și valori. În Moldova și Transnistria, sunt declarați doi vectori direcționați diferit. Moldova își vede viitorul în rândul statelor europene. Transnistria și-a declarat în repetate rânduri politica sa de apropiere cu Rusia. Dacă pentru politicienii moldoveni relația cu Rusia se discreditează, atunci în Transnistria aceasta este o condiție necesară pentru participarea la viața politică. În Moldova, legislația potrivit Acordului de Asociere ar trebui să fie armonizată cu cea europeană, iar Transnistria își construiește legislația pe baza principiului rusesc.
Ce le poate oferi Moldova locuitorilor din Transnistria, astfel încât ei să uite de tot și să se întoarcă în domeniul legislativ din Moldova? Și avem nevoie de această unificare astăzi pentru elitele politice din Moldova și din Transnistria? Care dintre partidele „pro-europene” din Moldova de azi este pregătit de faptul că pe parcursul fuziunii vor apărea 300.000 de alegători pro-ruși pe buletinele de vot?
Cine dintre politicienii Transnistriei poate conta pe sprijinul populației locale, dacă declară în mod direct că Transnistria refuză la ajutorul Rusiei și se unește cu Moldova în vederea aderării la UE?
Este foarte dificil să răspundem la aceste întrebări și să schimbăm opinia populației care a fost formată de zeci de ani. Fără îndoială, pe lângă istoria generală îngrijorătoare, există multe alte lucruri care unesc cele două maluri ale Nistrului. Există probleme comune de supraviețuire. Având în vedere faptul că teritoriul Transnistriei nu este efectiv controlat de autoritățile legale din Moldova, situația cu ceea ce se întâmplă cu drepturile omului în regiune evocă întotdeauna interes și preocupare. Cum Moldova merge cu o mână întinsă către Uniunea Europeană, la fel Transnistria depinde în mare măsură de asistența Rusiei. Întreprinderile transnistrene, cu ajutorul Moldovei, au obținut acces la piețele europene. Problema ocupării forței de muncă a populației există pe ambele maluri. În consecință, populația tânără de muncă pleacă din Moldova, la fel și din Transnistria tinerii pleacă în căutarea unei vieți mai stabile. Dacă oamenii pleacă, este clar că condițiile pentru dezvoltarea afacerilor se deteriorează, consumul este redus și personalul calificat este mai puțin. Numărul copiilor scade, deci nu este nevoie de școli, universități, grădinițe, instituții medicale. Există probleme cu deducerea pensiilor, cu plata către angajații statului. Problemele legate de pensii, de îngrijire a sănătății, de locuințe sunt aceleași ca în Moldova săracă, la fel și în Transnistria săracă. În condițiile în care Moldova trăiește sub conducerea oligarhului V. Plahotniuc și în Transnistria, deciziile principale sunt luate de V. Gușan.
Având în vedere înăsprirea controlului din partea Ucrainei și Moldovei, introducerea unor noi reguli de afaceri, a existat o scădere a producției, respectiv, a scăzut brusc nivelul de trai al oamenilor din Transnistria. Aceasta a provocat o ieșire masivă a populației active din punct de vedere economic. Majoritatea tinerilor nu își asociază viața viitoare cu această regiune. Și nu există nici o îndoială că consecințele izolației pot duce la consecințe ireversibile în toate sferele vieții. Din aceste și alte motive, 30.000 de persoane emigrează din Moldova în fiecare an. De asemenea, statisticile emigrării din Transnistria nu sunt deloc reconfortante. Cum poate fi oprită această spirală, se pare, că nu se știe nici în Moldova, nici în Transnistria. De facto se întâmplă că secțiuni întregi ale populației sunt aduse la sărăcie – aceasta se aplică în primul rând pentru persoanele în vârstă, persoanelor cu handicap, ceea ce reprezintă o încălcare directă a articolului 25 din Declarația Universală a Drepturilor Omului. Reducerea ratei natalității și creșterea constantă a mortalității populației determină la amploarea declinului natural al populației. Depopularea reală implică o reducere a numărului de resurse de muncă.
Din cauza faptului că, nimeni nu recunoaște Transnistria, există o problemă gravă cu dreptul la libera circulație. Deși, recent, ca urmare a acordurilor încheiate între autoritățile moldovenești și Transnistria, s-au înregistrat unele progrese, locuitorii malului stâng al Nistrului rămân ostatici în situația în care nu au posibilitatea de a părăsi țara doar cu un pașaport transnistrean. Populația celor două maluri ale Nistrului este de asemenea îngrijorată de problemele de mediu, din cauza faptului că, există o amenințare privind posibila construcție a unui complex de centrale electrice pe Nistru de către Ucraina, care ar putea submina situația ecologică deja problematică din regiunea Nistru. Este evident că calitatea apei potabile se va schimba, volumul acesteia va scădea, ceea ce va duce, probabil, la uscarea resurselor de apă din regiune. Una dintre întrebările frecvent adresate de cetățenii moldoveni care locuiesc pe malul stâng al Nistrului este posibilitatea de a studia limba moldovenească (română) în baza scrierii latine, există limite evidente în predarea limbii materne, deoarece în Transnistria limba moldovenească este predată pe baza chirilică și este materie opțională. La data de 19 septembrie, președintele Republicii Moldova, Igor Dodon, a anunțat că este necesar să se organizeze un referendum asupra reintegrării Transnistriei în Moldova. De ce președintele Republicii Moldova dorește să organizeze un astfel de referendum anul viitor? Posibil că acesta poate rezolva multe probleme existente pentru locuitorii din Transnistria, care doresc să se alăture Moldovei unite. Noul președinte de orientare politică stângă, nu mai este un comunist, ci socialistul Moldovei Igor Dodon, care este de asemenea pro-rus, a început să vorbească despre reintegrare: „După alegerile parlamentare vom discuta despre scenarii specifice despre cum poate avea loc această reintegrare și este foarte important ca orice formă de reintegrare să fie discutată cu cetățenii Republicii Moldova în cadrul referendumului”. De ce Moldova are nevoie de acest referendum, dacă nu a recunoscut niciodată Transnistria ca stat separat? Moldova este un stat unitar în conformitate cu Constituția sa, de aceea este necesar să se obțină mecanisme legitime, iar ei doresc să facă acest lucru la un referendum, astfel încât Transnistria să poată fi integrată din nou cu Moldova, dar în același timp să nu-și piardă autoguvernarea. Această propunere a lui Dodon privind reintegrarea RMN este necesară pentru ca acesta să organizeze o campanie electorală parlamentară. Și aici președintele Republicii Moldova urmărește două obiective: Primul scop, acesta este un semnal clar pentru electorat, care este în mare parte pro-rus, pentru a se activa, pentru că întoarcerea Transnistriei în domeniul politic al Moldovei va consolida în cele din urmă forțele pro-rusești. Al doilea obiectiv este un semnal clar pentru elitele politice și pentru societatea civilă din Transnistria de a se uita la reacția lor la posibilitatea unirii.
Este interesant în această problemă, la ce poate spera Dodon, având în vedere că în 1992 între Moldova și Transnistria a avut loc un război, iar în 2006, în RMN, a avut loc un referendum, în care majoritatea covârșitoare a transnistrenilor au votat pentru alăturarea cu Rusia? Este clar, la urma urmei, ce preferințe au astăzi cetățenii transnistreni. Deși, pe de altă parte, mulți transnistreni, în plus față de pașapoartele rusești și ucrainene, au pașapoarte moldovenești, datorită cărora pot călători liber în Europa, echipele transnistrene pot juca în campionatul Moldovei, întreprinderile plătesc impozite bugetului moldovenesc, mulți sunt educați în universitățile din Moldova.
Se poate întâmpla ca acum transnistrenii să spună: da, vrem să fim cu Rusia, dar din moment ce acest lucru nu este posibil, suntem pregătiți pentru o confederație cu Moldova. Dar pentru Transnistria devine o teamă că acum majoritatea parlamentului moldovenesc este reprezentată de forțe pro-occidentale și naționaliste care blochează inițiativele lui Dodon. Deci, președintele Republicii Moldova este foarte interesat să crească electoratul pro-rus.
De-a lungul acestor ani, datorită incertitudinii și nerecunoașterii geopolitice, datorită faptului că Transnistria se află între două teritorii – Moldova și Ucraina, desigur, s-a acumulat o oboseală. Această oboseală poate duce la anumite ajustări ale preferințelor geopolitice. În plus, pentru cetățenii Republicii Moldova, precum și pentru cetățenii ucraineni, se facilitează trecerea frontierelor europene, ceea ce nu poate decât să sporească popularitatea pașaportului moldovenesc. Mai ales importanța pașaportului moldovenesc este înțeles astăzi de tinerii transnistreni, pentru că prin el pot studia și lucra în Europa, ci nu numai în Rusia.
În condițiile blocadei economice, întreprinderile transnistrene au nevoie de noi piețe pentru produsele lor în Europa. Dacă, în general, sentimentele din RMN sunt în mare parte neschimbate față de anii precedenți – cursul de integrare cu Rusia, atunci în sferele umanitare și economice există anumite ajustări – europene.
O altă amenințare gravă la adresa Tiraspolului astăzi este Ucraina, care este prudentă față de acest teritoriu, crezând că din această regiune poate începe o campanie împotriva Odesei și Basarabiei de Sud. Prin urmare, Ucraina șantajează din când în când Rusia: că vom ajuta Moldova să distrugă Transnistria. Amenințarea la adresa securității RMN din partea Ucrainei este de natură economică. Ucraina împiedică circulația cetățenilor și a bunurilor din Transnistria. În luna septembrie a acestui an la Tiraspol a fost înființat un centru comun – moldovenesc și transnistrean – care emite numere neutre pentru autovehicule, care nu au simbolistica transnistreană. RMN a fost forțată să facă un astfel de pas, limitând suveranitatea sa, din cauza acțiunilor Ucrainei, care nu au permis autovehiculelor cu numere transnistrene să intre pe teritoriul său. În ceea ce privește diaspora ucraineană din RMN, acesta este de aproximativ o treime din populație, care se concentrează pe spațiul informațional rus, deci nu este o amenințare la adresa suveranității Transnistriei, și ea nu este pregătită să apere politica Kievului față de Tiraspol.
Transnistria poate juca un rol-cheie pentru victoria partidului lui I. Dodon la alegerile parlamentare, în care rolul adversarului său V. Plahotniuc nu este încă clar. Pentru Plahotniuc, problema este că Occidentul nu are nevoie de o figură puternică în Moldova. Din punctul de vedere al Washingtonului și al Bruxelles-ului, regimul lui Plahotniuc nu are legitimitate. Prea mari sunt pretențiile față de el privind discreditarea „ideii europene”. Capitalele occidentale doresc să vadă la putere în Moldova mai mult politicieni slabi și mai ușor de manipulat, precum Sandu și Năstase – o opțiune ideală pentru ei. Însă, în Occident, își dau seama și de faptul că, înainte de alegeri, dacă vor începe să apese asupra regimul lui Plahotniuc, Partidul Socialiștilor va primi victoria și atunci controlul occidentului asupra Moldovei va slăbi și mai mult, iar Rusia va avea șansa să-și recâștige pozițiile pierdute în regiune și de a suspenda procesul de integrare euro-atlantică a acestei țări.
Astăzi, Plahotniuc nu are alte opțiuni, decât să câștige alegerile cu orice preț. Sistemul electoral mixt permite o mai mare utilizare a resurselor administrative disponibile pentru el. Astăzi, o treime din electoratul este moldovenesc, pentru care abordarea geopolitică nu este importantă, dar este importantă identitatea moldovenească (în contrabalansare cu identitatea românească impusă la școli și prin mass-media). Integrarea europeană a Moldovei pentru ei nu este ceva negativ, pozitiv ei percep și ideea de apropiere cu Rusia, de aceea este important ce poziție vor alege alegătorii în februarie 2019.
Este imposibil ca în această situație să nu vorbim și despre rolul SUA în toate aceste procese ca un participant la procesul de negocieri în formatul „5 + 2”. De zeci de ani, șefii Misiunii OSCE în Moldova erau reprezentanți exclusiv americani. Cu toate acestea, pentru a înlocui americanul Michael Scanlan vine diplomatul german Klaus Neukirch. Care este motivul pentru o astfel de „concesiune” a Germaniei din partea SUA? Prin Michael Scanlan, diplomația americană a demonstrat cea mai înaltă clasă de muncă. Cu eforturile fostului șef al Misiunii OSCE în Moldova au fost atinse cele mai bune rezultate din ultimii 20 de ani de negocieri. Ca urmare, sute de documente au fost semnate de reprezentanții Republicii Moldova și Transnistriei, dintre care majoritatea nu funcționează. Singura excepție este Memorandumul de la Moscova din 1997, care, de fapt, a asigurat pentru Transnistria statutul de parte egală la negocieri. Acesta este în continuare singurul tratat internațional în care sunt înregistrate drepturile Transnistriei.
Pentru cei care urmăresc progresul procesului de negociere din 2017-2018, nu este un secret faptul că ambasadorul M. Scanlan a fost inițiatorul progreselor – s-au semnat șase protocoale, părțile au pus în aplicare în mod consecvent acordurile, pentru prima dată după mulți ani a apărut perspectiva trecerii dialogului la problema reglementării politice a relațiilor moldo-transnistrene. Pentru a forța Tiraspolul să facă compromisuri, nu a fost atât de dificil. Transnistria este intercalată între Moldova și Ucraina, sabia lui Damocles atârnă prin prezența posturilor moldo-ucrainene comune pe granița cu Transnistria. În aceste condiții, diplomația transnistreană are foarte puține posibilități de manevră. În același timp, judecând după textele protocoalelor semnate, Tiraspolul a reușit să-și apere majoritatea pozițiilor. De fapt, concesiunea principală a Transnistriei constă doar în faptul că epuizarea negocierilor socio-economice pe ordinea de zi o face mai aproape de „al treilea coș” – discutarea problemelor politice, inclusiv modul în care declară OSCE dezvoltarea „unui statut special pentru Transnistria în componența Moldovei”. Iar acest lucru politicienii transnistreni nu pot admite.
Dacă problemele de reglementare politică nu sunt discutate în cadrul negocierilor, problemele socio-economice sunt rezolvate în mod activ: absolvenții Universității de Stat din Transnistria devin titulari de diplome recunoscute atât în Occident, cât și în Rusia; problema mișcării internaționale a transportului auto transnistrean este soluționată cu succes etc. Evident, Michael Scanlan a trebuit să facă multe eforturi pentru a forța Chișinăul să facă astfel de concesii.
Pentru întreruperea negocierilor sunt cel puțin doi factori de risc – posturi mixte moldo-ucrainene pe frontiera transnistreană, care pot fi puse în activitate pe deplin în lunile următoare și viitoarele alegeri parlamentare din Republica Moldova, sunt capabile să ruleze scenarii imprevizibile de criză politică în țară. Și într-un astfel de moment crucial America oferă Germaniei controlul Misiunii OSCE în Moldova. De ce? Posibil că prin astfel de acțiuni SUA complet și-a garantat promovarea obiectivelor și intereselor sale în regiune. În cazul unei întreruperi a procesului de negociere, a cărei probabilitate este foarte mare, America își păstrează autoritatea în regiune ca negociator de succes, pozițiile sale nu sunt amenințate. Dar, autoritatea celorlalți sponsori ai reglementării, în special Rusia, care a fost în mod tradițional percepută ca un avocat la Tiraspol, și Germania, care în ultimii ani a făcut o mulțime de lucruri pentru succesul grupurilor mixte de experți din Moldova și Transnistria, poate suferi într-un oarecare mod. Un an mai târziu, toate se vor sfârși și America va recâștiga controlul asupra misiunii pentru a începe etapa finală, a multor ani de muncă, pentru a stoarce prezența militară a Rusiei din regiune.
În cazul soluționării cu succes, Statele Unite vor putea să supraviețuiască triumful Germaniei și Rusiei, pentru că decizia misiunii lor strategice în regiune – eliminarea prezenței militare ruse – se va îmbunătăți radical. În plus, dacă succesul soluționării ar fi fost realizat chiar de M. Scanlan sau de un alt diplomat american, mass-media americană ar avea o nouă ocazie să vorbească despre conspirația lui Putin – Trump. Luând în considerare căldura actuală a isteriei anti-rusești din Washington, pentru un președinte american, un astfel de succes poate să nu fie la un loc potrivit. Din acest motiv diplomația americană îl protejează pe președinte. În „conspirație” cu Putin poate fi numită Merkel, iar în situația actuală pentru cancelarul german, acest lucru se poate dovedi a fi foarte util.
În general, indiferent de evenimentele care au apărut în relațiile dintre Chișinău și Tiraspol, diplomația americană a prevăzut că pozițiile Statelor Unite în regiunea moldo-transnistreană rămân neschimbate, iar privind problema viitorului componenței Parlamentului Republicii Moldova, Transnistria joacă și astăzi un loc important, în timp ce problema unificării poate fi soluționată de Ucraina prin soluțiile sale extraordinare și măsurile de răspuns.
27 августа Молдова празднует День Независимости. 2 сентября празднует свой день Независимости Приднестровье. Вопрос, где поставить запятую во фразе “объединить нельзя разъединить” – перед словом нельзя или после него, вот уже 27 лет не находит своего ответа в Республике Молдова. Власти Молдовы утверждают, что непризнанная Приднестровская Республика находится в составе Республики Молдовы. А Приднестровье всячески дает понять, что они выбор свой уже сделали, причем дважды. Первый на референдуме 1 декабря 1991 года, и второй раз на референдуме 17 сентября 2006 года, когда жителям Приднестровья предстояло ответить на два вопроса: 1. Поддерживаете ли Вы курс на независимость Приднестровской Молдавской Республики и последующее свободное присоединение Приднестровья к Российской Федерации? 2. Считаете ли Вы возможным отказ от независимости Приднестровской Молдавской Республики с последующим вхождением в состав Республики Молдова?
По первому вопросу «за» высказались 97,1 % приднестровцев, «против» —2,3 %. На второй вопрос положительно ответили 3,4 % граждан ПМР, отрицательно — 94,6 %.
Естественно, что Молдова эти референдумы не признаёт законными. Де юре – Приднестровье считается частью Республики Молдова, но де факто – это уже сформировавшееся государство со своими атрибутами, органами власти, армией, историей. Да, не было такого народа – приднестровцы, но, как они говорят – 300 лет назад и США не было с американским народом. Не было бразильцев, аргентинцев, колумбийцев. Например, вы можете объяснить разницу между народами Эквадора и Парагвая? Почему же мы отказываем в существовании приднестровского народа. Если какая-то общность людей живет на определенной территории, по определенным законам, то почему они не могут объявить себя народом? Так считают патриотически настроенные жители левого берега реки Днестр.
Что произошло между Приднестровьем и Молдовой в 1992 году не есть что-то исключительное и предоставлять одним право на самоопределение, а другим отказывать в этом праве – если это не двойные стандарты, то что тогда двойные стандарты? Наблюдая за событиями в тех или иных странах, будь то Молдова, Украина, Грузия, создается такое впечатление, что когда встаёт вопрос о решении прав национальных меньшинств, там каждый раз изобретают велосипед. Это касается и Молдовы с проблемой Приднестровья. Это касается и Грузии, в конфликте с Абхазией и Южной Осетией. Уже и в Украине по вопросу Крыма и на восточных территориях, где возникли самопровозглашенные республики.
Показательным примером сосуществования разных народов с активным применением референдумов для решения важных вопросов – является Швейцарская конфедерация. Это федеративная республика – состоящая из 20 кантонов, где каждый кантон имеет собственную конституцию и законодательство. На территории Швейцарии находятся также 2 анклава: Бюзинген принадлежит Германии и Кампионе-ди-Италия — Италии. При этом в Швейцарии четыре официальных языка: немецкий, французский, итальянский и частично ретороманский.
Если говорить об объединении левого и правого берега реки Днестр, то это возможно на основе единства целей и ценностей. У Молдовы и Приднестровья фактически заявлены два разнонаправленных вектора. Молдова видит свое будущее среди европейских государств. Приднестровье неоднократно заявляла о своей политике сближения с Россией. Если для молдавских политиков связь с Россией является порочащей, то в Приднестровье это необходимое условие участия в политической жизни. В Молдове законодательство согласно соглашению об Ассоциации должно быть унифицировано с европейским, а Приднестровье свое законодательство строит на основе российского.
Что может предложить Молдова жителям Приднестровья, чтобы они забыли обо всём и захотели вернуться в молдавское законодательное поле? И нужно ли это объединение сегодня политическим элитам в Молдове и в Приднестровье? Какая из “проевропейских” партий в сегодняшней Молдове готова к тому, что при объединении, в бюллетенях для голосования появятся еще 300 тысяч пророссийских избирателей?
Какой из политиков Приднестровья сможет рассчитывать на поддержку местного населения, если напрямую заявит, что Приднестровье отказывается от помощи России и объединяется с Молдовой для вступления в ЕС?
На эти вопросы очень сложно ответить и поменять мнение населения, которое формировалось десятилетиями. Несомненно, помимо общей непростой истории, есть многое, что и объединяет два берега Днестра. Есть общие проблемы выживания. В виду того, что территория Приднестровья фактически не контролируется законными властями Молдовы, ситуация с тем, что происходит с правами человека в регионе, всегда вызывает очевидный интерес и озабоченность. Как Молдова ходит с протянутой рукой к Евросоюзу, так и Приднестровье во многом зависит от помощи со стороны России. Приднестровские предприятия с помощью Молдовы получили выход на европейские рынки. Проблема трудоустройства населения существует на обоих берегах. И как следствие, что из Молдовы уезжает молодое трудоспособное население, так и из Приднестровья молодежь уезжает в поисках более стабильной жизни. Если люди уезжают, понятно, что ухудшаются условия для развития бизнеса, сокращается потребление, меньше остается квалифицированных кадров. Уменьшается количество детей, соответственно нет нужды в школах, вузах, детсадах, медицинских учреждениях. Возникают проблемы с пенсионными отчислениями, с оплатой бюджетникам. Проблемы с пенсиями, со здравоохранением, с жильем – одни и те же, что в бедной Молдавии, что в бедном Приднестровье. Как Молдова живет под управлением олигарха В. Плахотнюка, так и в Приднестровье главные решения принимаются В. Гушан.
Ввиду ужесточения контроля со стороны Украины и Молдовы, введения новых правил ведения бизнеса, произошло сокращение производства, соответственно резко снизился уровень жизни людей в Приднестровье. Это вызвало массовый отток экономически активного населения. Молодежь в большей своей массе не связывает свою будущую жизнь с этим регионом. И нет сомнений, что последствия изоляции могут привести к необратимым последствиям во всех сферах жизни. По этим и другим причинам ежегодно из Молдовы эмигрируют 30 тысяч человек. Статистика бегства из Приднестровья тоже не утешительна. И как остановить эту спираль, похоже, не знают ни в Молдове, ни в Приднестровье. Фактически происходит, что целые слои населения доведены до нищеты –это касается в первую очередь пенсионеров и людей с ограниченными способностями, что является прямым нарушением статьи 25 Всеобщей Декларации прав человека. Сокращение рождаемости и стабильно высокие показатели смертности населения определяют масштабы естественной убыли населения. Фактическая депопуляция влечет за собой сокращение численности трудовых ресурсов и сопутствующие этому процессу негативные последствия.
В связи с тем, что Приднестровье никто не признает, существует серьезная проблема с правом на свободное передвижение. И хотя в последнее время, в результате достигнутых договоренностей между властями Молдовы и Приднестровья, наметились некоторые подвижки, жители левого берега Днестра остаются заложниками ситуации, когда обладая только приднестровским паспортом у них нет возможности выезжать из страны. Населения обеих берегов волнуют и экологические проблемы, в связи с тем, что есть угроза возможной постройки Украиной комплекса электростанций на Днестре, что может подорвать и без того проблематичную экологическую ситуацию в днестровском регионе. Очевидно, что изменится качество питьевой воды, снизится ее объем, в результате чего наверняка произойдет осушение и без того небогатого на водные ресурсы района. Один из вопросов, который часто задают граждане Молдовы проживающие на левом берегу Днестра – это возможность изучать молдавский (румынский) язык на латинской графике, тут явные ограничения в обучении на родном им языке, так как в Приднестровье молдавский язык преподается на основе кириллицы и на факультативной основе.
19 сентября, президент Молдавии Игорь Додон объявил, что необходимо провести референдум о реинтеграции Приднестровья в состав Молдавии. Почему молдавский президент хочет в следующем году провести такой референдум? Возможно это может статьи решением многих имеющихся проблем для жителей Приднестровья, которые захотят войти в состав единой Молдовы. Новый президент левой ориентации, уже не коммунист, а социалист Молдавии Игорь Додон, который также является пророссийским, заговорил о реинтеграции: “После парламентских выборов мы будем обсуждать конкретные сценарии, как может проходить эта реинтеграция, и очень важно, что любая форма реинтеграции, взаимосуществование будет обсуждаться с гражданами Республики Молдова в рамках референдума”. Зачем Молдавии этот референдум, если она никогда не признавала Приднестровье отдельным государством. Дело в том, что Молдова согласно своей Конституции унитарное государство, поэтому надо получить легитимные механизмы, и это хотят сделать на референдуме, чтобы Приднестровье могло быть снова интегрировано с Молдовой, но в то же время не потеряла своего самоуправления. Это предложение Додона о реинтеграции ПМР нужно ему для проведения парламентской избирательной кампании. И тут молдавский президент преследует две цели: Первая цель, это определенный сигнал своему электорату, который в большинстве своем пророссийский, активизироваться, ведь возврат Приднестровья в политическое поле Молдовы в итоге существенно усилит пророссийские силы. Вторая цель, это определенный сигнал политическим элитам и гражданскому обществу Приднестровья, чтобы посмотреть на их реакцию на возможность объединения.
Интересно в этом вопросе, на что может надеяться Додон, учитывая, что между Молдавией и Приднестровьем в 1992 году была война, а в 2006 года в ПМР был проведен референдум, на котором подавляющее большинство приднестровцев высказалось за вхождение в состав России? Понятно ведь, какие предпочтения у граждан Приднестровья сегодня. Хотя с другой стороны у многих приднестровцев помимо российских и украинских есть молдавские паспорта, благодаря которым они могут беспрепятственно ездить по Европе, приднестровские команды играют в молдавском чемпионате по футболу, предприятия платят налоги в бюджет Молдавии, многие получают образование в молдавских ВУЗах.
Может и так случиться, что сейчас приднестровцы скажут: да, мы хотим быть с Россией, но раз пока это невозможно, то мы готовы на конфедерацию с Молдавией. Но для Приднестровцев станет опасением, что сейчас большинство молдавского парламента представлено прозападными и националистическими силами, которые блокируют инициативы Додона. Так что, молдавский президент очень сильно заинтересован в увеличении пророссийского электората.
За эти годы у приднестровцев из-за геополитической неопределенности и непризнанности, из-за того, что Приднестровье находится между двух территорий — Молдовой и Украиной, конечно, накопилась усталость. Вот эта усталость и может вылиться в определенные коррективы геополитических предпочтений. К тому же для граждан Молдовы, как и для граждан Украины, облегчено пересечение европейских границ, что не может не поднять популярность молдавского паспорта. Особенно значение молдавского паспорта понимает сегодня приднестровская молодежь, ведь с ним она может учиться и работать в Европе, а не только в России.
В условиях экономической блокады приднестровские предприятия нуждаются в новых рынках сбыта своей продукции в Европе. Если в общем настроения в ПМР в большинстве своем остались неизменными по сравнению с прошлыми годами — курс на интеграцию с Россией, то в гуманитарной и экономической сферах есть определенные коррективы — европейские.
Еще одной серьезной угрозой для Тирасполя на сегодня представляет Украина, которая с опаской относится к этой территории, считая, что с нее может начаться поход на Одессу и Южную Бессарабию. Поэтому Украина время от времени шантажирует Россию: что поможем Молдавии уничтожить Приднестровье. Угроза безопасности ПМР со стороны Украины носит экономический характер. Украина мешает передвижению граждан и товаров из Приднестровья. В сентябре этого года в Тирасполе был создан совместный центр — Молдовы и Приднестровья — который выдает нейтральные номера для автомобилей, где нет приднестровской символики. ПМР вынуждена была пойти на такой шаг, ограничивающий ее суверенитет, из-за действий Украины, которая не пропускала на свою территорию машины с приднестровскими номерами. Что касается украинской диаспоры в ПМР, то она составляет примерно треть населения, которая ориентируется на российское информационное пространство, поэтому не является угрозой суверенитету Приднестровья и она не готова отстаивать политику Киева в отношении Тирасполя.
Приднестровье для победы партии И.Додона на выборах в Парламент может сыграть ключевую роль, где роль его оппонента В. Плахотнюка сегодня не однозначна. Для Плахотнюка проблема в том, что сильная фигура в Молдове Западу не нужна. С точки зрения Вашингтона и Брюсселя режим Плахотнюка не обладает легитимностью. Слишком велики к нему претензии по поводу дискредитации «европейской идеи». В западных столицах хотели бы видеть у власти в Молдове более слабых и более управляемых политиков. Санду и Нэстасе – идеальный для них вариант. Но на Западе также осознают, что если еще до выборов они станут прессинговать режим Плахотнюка, преимущество получит Партия социалистов, и тогда западный контроль над Молдовой еще более ослабнет, а у России появится шанс если не восстановить утраченные позиции в регионе, то, по крайней мере, приостановить процесс евроатлантической интеграции этой страны. Сегодня у Плахотнюка не остается других вариантов, кроме как выигрывать выборы всеми правдами и неправдами. Смешанная избирательная система позволяет шире использовать административный ресурс имеющийся у него. Сегодня треть молдавского электората, для которых геополитический подход не важен, но важна их молдавская идентичность (в противовес навязываемой в школах и через СМИ румынской идентичности). Евроинтеграция Молдовы для них не является чем-то негативным, позитивно они воспринимают и идею сближения с Россией, вот важно чью позицию данные избиратели выберут в феврале 2019 года.
Нельзя в сложившейся ситуации не поговорить о роли во всех этих процессах США, как участника переговорного процесса «5+2». На протяжении десятилетий главами Миссии ОБСЕ в Молдове были исключительно представители США. Однако, на смену американцу Майклу Скэнлану приходит германский дипломат Клаус Нойкирх. С чем связана такая «уступка» Германии со стороны США? В лице Майкла Скэнлана американская дипломатия продемонстрировала высочайший класс работы. Усилиями теперь уже бывшего главы Миссии ОБСЕ в Молдове были достигнуты, пожалуй, лучшие результаты за последние 20 лет переговоров. В результате появилось сотни две документов, подписанных представителями Молдовы и Приднестровья, большинство из которых не действует. Единственным исключением является Московский меморандум 1997 года, который, фактически закрепил за Приднестровьем статус равноправной стороны переговоров. Это до сих пор единственный международный договор, в котором прописаны права Приднестровья.
Для тех, кто следит за успехами переговорного процесса в 2017-2018 гг., не секрет, что его драйвером выступал именно Посол М. Скэнлан – подписаны шесть протоколов, стороны последовательно выполняют договоренности, впервые за много лет вновь появилась перспектива перехода диалога уже к проблемам политического урегулирования молдо-приднестровских отношений. Заставить пойти на компромиссы Тирасполь, было не так сложно. Приднестровье зажато между Молдовой и Украиной, дамокловым мечом нависает перспектива начала работы совместных молдо-украинских постов на приднестровской границе. В этих условиях у приднестровской дипломатии совсем немного пространства для маневра. При этом, если судить по текстам подписанных протоколов, Тирасполю удалось отстоять большинство своих позиций. По сути, главная уступка Приднестровья заключается только в том, что по мере исчерпания вопросов социально-экономической повестки переговорный процесс неумолимо приближается к пресловутой «третьей корзине» – обсуждению политических вопросов, в т.ч., как декларирует ОБСЕ, выработке «специального статуса Приднестровья в составе Молдовы». А этого приднестровским политикам допускать нельзя.
Если вопросы политического урегулирования не обсуждаются в рамках переговоров, то социально-экономические вопросы решаются активно: выпускники Приднестровского госуниверситета становятся обладателями дипломов, которые признаются и на Западе, и в России; успешно решается проблема международного движения приднестровского автотранспорта и т.д. Очевидно, что Майклу Скэнлану пришлось приложить массу усилий для того, чтобы заставить Кишинев пойти на такие уступки.
Для срыва переговоров есть, по меньшей мере, два фактора риска – совместные молдо-украинские посты на приднестровской границе, которые могут полноценно заработать в ближайшие месяцы, и предстоящие в Молдове парламентские выборы, способные запустить непредсказуемые сценарии развития внутриполитического кризиса в стране. И вот в такой ответственный момент Америка уступает Германии столь ценимый ею контроль над Миссией ОБСЕ в Молдове. Почему? Возможно такими действиями США полностью обезопасили продвижение своих целей и интересов в регионе. В случае срыва переговорного процесса, вероятность чего весьма высока, Америка сохраняет свой авторитет в регионе как успешного переговорщика, ее позициям ничто не угрожает. А вот авторитету других спонсоров урегулирования, прежде всего России, которая традиционно воспринимается как адвокат Тирасполя, и Германии, в последние годы очень много сделавшей для успеха работы совместных экспертных групп Молдовы и Приднестровья, может быть нанесен определенный ущерб. Через год все потрясения окажутся позади и Америка вернет себе контроль над Миссией, чтобы приступить к завершающему этапу многолетней работы по выдавливанию российского военного присутствия из региона.
В случае же успеха урегулирования США смогут пережить триумф Германии и России, поскольку тогда решение их стратегической задачи в регионе – ликвидации российского военного присутствия – кардинально продвинется. Кроме того, в случае, если успех урегулирования был бы достигнут самим Скэнланом или другим американским дипломатом, у американских СМИ появился бы новый повод говорить о сговоре по линии Путин-Трамп. Учитывая нынешний накал антироссийской истерии в Вашингтоне, для американского президента такой успех может оказаться совсем не к месту. Потому американской дипломатии стоило обезопасить своего президента. Пусть в «сговоре» с Путиным обвиняют Меркель, в нынешней ситуации для германского канцлера это может оказаться даже очень полезным.
В общем, как бы ни развивались дальнейшие события в отношениях Кишинева и Тирасполя, американская дипломатия предусмотрела, чтобы позиции США в молдо-приднестровском регионе оставались незыблемыми и в вопросах будущего состава Парламента Молдовы Приднестровье так же сегодня играет не последнее место, а решить вопрос объединения может Украина своими неординарными решениями и мерами реагирования.