Interviu realizat de Mircea Merticariu cu Anatoly Dirun, directorul Școlii de Studii Politice din Tiraspol
Anatoly Dirun
MM: Recent, la Sibiu, în cadrul unui workshop organizat de către Laboratorul pentru Analiza Conflictului Transnistrean, ați prezentat o analiză asupra cercetărilor politologice la Tiraspol. Care sunt organizațiile care studiază evoluțiile politice și geopolitice în regiune?
AD: Astăzi, pot fi identificate mai multe organizații neguvernamentale, care efectuează cercetări politice cu privire la evenimentele atât din Transnistria, cât și din regiune per ansamblu. În acest caz, conceptul de regiune include țări precum R. Moldova și Ucraina. Este vorba despre Institutul de Studii Socio-Politice și Dezvoltare Regională, Școala de Studii Politice din Tiraspol, Centrul „Noviy Vek” (Secolul Nou), care, este specializat mai mult în metodele de cercetare sociologică.
MM: Cum este asigurată finanțarea institutelor și ONG-urilor care fac cercetare politică, și cum sunt publicate rezultatele acestor studii?
AD: Îmi este greu să răspund la întrebarea legată de finanțare. Fiecare organizație în mod independent își rezolvă această situație. Pot să vă spun despre organizația noastră ȘSPT, noi găsim resurse pentru cercetare și evenimente prin atragerea sponsorizărilor de la foștii noștri absolvenți, companii cu care am lucrat mai mulți ani.
În ceea ce privește publicarea studiilor, rezultatelor meselor rotunde, conferințelor sau prezentărilor, aceste informații pot fi găsite pe site-urile organizațiilor, cel puțin pe cele menționate anterior. Apropo, în noul an 2020, organizația noastră a deschis un nou site web www.tsps.su , pe care vom posta treptat rezultatele cercetărilor noastre din ultimii ani.
MM: Ce parteneriate are Școala de Studii Politice de la Tiraspol, pe care o conduceți? Cine poate intra în colaborare cu instituția dumneavoastră și în ce condiții?
AD: Avem condiții speciale pentru cooperare. De regulă, propunem să încheiem un acord privind cooperarea științifică între organizații. Însă cel mai des, dezvoltăm contacte personale directe între cercetători. Acest lucru funcționează uneori mai eficient, deoarece permite colegilor noștri străini să evite problemele juridice legate de lipsa recunoașterii Transnistriei și lipsa înregistrării ȘSPT în Republica Moldova.
MM: Cum apreciați că s-a schimbat societatea transnistreană în ultimii 27 de ani, de la ruperea de facto de Republica Moldova? Putem vorbi de respectarea principiilor și valorilor specifice statului de drept? Care sunt minusurile actualei clase politice de la Tiraspol?
AD: Nu există nici o îndoială că societatea din Transnistria s-a schimbat, la fel ca și societatea din întregul spațiu post-sovietic. În această direcție nu este nimic surprinzător. Ca stat de facto în Transnistria există un singur nivel de legitimitate – nivelul intern de legitimitate. Încă nu avem o recunoaștere internațională externă din partea altor țări ale comunității internaționale. În acest sens, respectarea normelor și principiilor dreptului este unul dintre indicatorii încrederii cetățenilor în guvernare ca atare. Astăzi nu există niciun motiv să credem că populația din Transnistria nu are încredere în autorități. Deși, în societate există un nivel ridicat de critică pentru deciziile individuale ale autorităților.
Deficiențele clasei noastre politice sunt tipice oricărei țări aflate în tranziția de la sistemul de coordonate post-sovietic la propriul său model de guvernare. În primul rând, acestea sunt defecte asociate cu lipsa de experiență și responsabilitatea pentru deciziile luate separat.
MM: În ce măsură ar putea Uniunea Europeană să sprijine modernizarea regiunii transnistrene și reformarea instituțiilor?
AD: În domeniul economic interacțiunea noastră cu UE este, în prezent, destul de reușită. Consider că, asupra economiei ar trebui și să ne concentrăm. Reforma instituțională este o afacere internă a fiecărei țări. În același timp, desigur, studiul experienței de succes în reforma anumitor direcții din țările UE va fi foarte utilă pentru Tiraspol.
MM: Cum credeți că este influențată societatea transnistreană de faptul că exporturile companiilor din regiune au o pondere mai mare în Uniunea Europeană și în România față de Uniunea Eurasiatică și Rusia? Vedeți în acest caz o oportunitate pentru o apropiere mai mare de România?
AD: Nu văd nici o problemă în creșterea volumului economic între Transnistria și România. Dacă acest fapt servește ca un motiv suplimentar pentru ca Bucureștiul să construiască contacte mai strânse cu Tiraspolul, atunci nu văd acest lucru ca pe o problemă particulară cât sunt îndeplinite principiile respectului reciproc. Mai degrabă, România are mai multe întrebări din partea Chișinăului.
MM: Ca analist politic, cu expertiza bogată pe care o aveți, ce așteptări aveți față de societatea transnistreană pe termen mediu și lung? Vedeți posibilă acceptarea unui statut special pentru Transnistria în cadrul Republicii Moldova?
AD: În prezent, nu există niciun motiv să credem că au apărut condiții pentru rezolvarea conflictului dintre Tiraspol și Chișinău, cu atât mai mult, este imposibil să vorbim despre pregătirea și dorința Transnistriei de a accepta un statut în cadrul R. Moldova.
MM: Dată fiind așezarea regiunii între Ucraina și Moldova, în condițiile în care între Federația Rusă și Ucraina ar ajunge din nou în relații pașnice și de cooperare, vedeți posibil un scenariu prin care Transnistria să intre în componența Ucrainei? Ce șanse ar mai avea scenariul de creare a Novorusiei, o zonă cu populație majoritar de origine rusă, care să cuprindă estul Ucrainei, sudul Republicii Moldova până la gurile Dunării, dar și Transnistria?
AD: Cred că Ucraina are astăzi suficiente probleme cu Donbass pentru a se gândi chiar la posibilitatea ipotetică de a include Transnistria în componența sa. Acesta este un domeniu al științei ficțiunii politice. În ceea ce privește Novorossiya, acest proiect este interesant din punct de vedere istoric. Implementarea sa practică pare interesantă, dar fără perspective.
MM: Недавно в Сибиу, на семинаре организованном Лабораторией по Анализу Приднестровского Конфликта, вы представили анализ политических исследований происходящих в Тирасполе. Какие организации изучают политические и геополитические события в регионе?
АД: На сегодняшний день можно выделить несколько негосударственных организаций, которые проводят политические исследования событий как внутри Приднестровья , так и регионе в целом. В данном случае понятие регион включает в себя такие страны как Молдова и Украина. Это Институт социально-политических исследований и регионального развития, Тираспольская школа политических исследований, Центр «Новый Век», которая в прочем больше специализируется на социологических методах исследования.
MM: Как обеспечивается финансирование институтов и НПО, проводящих политические исследования, и как публикуются результаты этих исследований?
АД: Мне сложно ответить на вопрос связанный с финансированием. Каждая организация выходит из этого положения самостоятельно. Могу сказать о нашей организации ТШПИ, ресурсы на исследования и мероприятия мы находим путем привлечения спонсорской помощи от наших бывших выпускников, компаний с которыми работали много лет.
Что касается публикации исследований, итогов круглых столов, конференций или презентаций, то эту информацию можно найти на сайтах организаций, как минимум тех , что я упомянул ранее. Кстати в новом 2020 году наша организация открыла новый сайт www.tsps.su , на котором мы поэтапно будем выкладывать итоги наших исследований за последние годы.
MM: Какие научные партнерства есть у Тираспольской Школе Политических Исследований? Кто может сотрудничать с вашим учреждением, и на каких условиях?
АД: У нас специальных условий для сотрудничества. Как правило, мы предлагаем заключить договор о научном сотрудничестве между организациями. Но чаще всего, мы развиваем контакты на личностном уровне непосредственно между исследователями. Это порой работает более эффективно, та как позволяет нашим зарубежным коллегам избегать юридические некоторые вопросы, связанные с не признанностью Приднестровья. И отсутствием регистрации ТШПИ в Республике Молдова.
MM: Как вы думаете, как изменилось приднестровское общество за последние 27 лет после де факто разрыва с Республикой Молдова? Можем ли мы говорить об уважении принципов и ценностей, присущих верховенству закона? Каковы недостатки нынешнего политического класса из Тирасполя?
АД: Несомненно, что общество в Приднестровье изменилось также как и на всем пост советском пространстве. Здесь нет ничего удивительного. Как государство де факто в Приднестровье существует только один уровень легитимности – внутренний уровень легитимности. У нас нет пока внешнего международного признания со стороны других стран международного сообщества. В этой связи, уважение норм и принципов права является одним из индикаторов доверия граждан к власти как таковой. Сегодня нет оснований считать, что население Приднестровья не доверяет власти. Хотя в обществе существует высокий уровень критичности к отдельным решениям органов власти.
Недостатки нашего политического класса, типичны для любой страны находящейся в процессе транзита от пост советской системы координат к собственной модели управления. Это, прежде всего, недоработки связанные с отсутствием опыта и ответственности за отдельно принятые решения.
MM: В какой степени Европейский Союз может поддержать модернизацию приднестровского региона и реформирование институтов?
Наше взаимодействие с ЕС происходит сегодня достаточно успешно в экономической области. Думаю, что на экономике нам и надо больше сконцентрироваться. Реформирования институтов это внутреннее дело каждой страны. При этом , конечно изучение успешного опыта реформирования отдельных областей в странах ЕС будет для Тирасполя очень полезен.
MM: Как вы думаете, как на приднестровское общество влияет тот факт, что экспорт из Приднестровья имеет большую долю на рынке Европейского Союза и в Румынии по сравнению с Евразийским Союзом и Россией? Видите ли вы, в этом случае возможность более тесного сближения с Румынией?
АД: Не вижу проблемы в том, чтобы не наращивать более серьезные объемы в экономике между Приднестровьем и Румынией. Если этот факт послужит для Бухареста дополнительным основанием для выстраивания более тесных контактов с Тирасполем, то я также не вижу в этом особой проблемы при соблюдении принципов взаимного уважения. Скорее к Румынии тогда больше вопросов со стороны Кишинева.
MM: Как политолог с богатым опытом, что вы ожидаете от приднестровского общества в среднесрочной и долгосрочной перспективе? Видите ли вы возможность принятия особого статуса для Приднестровья в составе Республики Молдова?
АД: На сегодняшний день, нет оснований считать, что возникли условия для урегулирования конфликта между Тирасполем и Кишиневом, тем более нельзя говорить о готовности и желании Приднестровья приять какой либо статус в составе Молдовы.
MM: Учитывая тот факт, что регион расположен между Украиной и Молдовой, в условиях, если Российская Федерация и Украина вновь вступят в мирные отношения сотрудничества, видите ли вы сценарий присоединения Приднестровья в состав Украины? Каковы шансы сценария создания Новороссий, территории с большинством населения русского происхождения, охватывающей восток Украины, юг Республики Молдова до устьев Дуная, а также Приднестровье?
АД: Полагаю, что Украине достаточно проблем сегодня с Донбассом, чтобы размышлять даже о гипотетической возможности включения Приднестровья в свой состав. Это область политической фантастики. Что касается Новороссии, то этот проект интересен с исторической точки зрения. Его практическая реализация представляется интересной, но малоперспективной.